Можно говорить о том, что Уэллс выделяет два различных по своему характеру чувства: патриотизм традиционный («симпатия к своим соотечественникам, гордость за свои обычаи, нежность к родному языку и родной стране») и патриотизм новейший («порождение великодержавной и международной политики»). Они весьма четко выражаются присущими двум поколениям семьи Смолоуейзов представлениями: «Дед Берта прочно усвоил вековые предрассудки и не знал более ругательного слова, чем «французишка». Голову же Берта дурманил целый вихрь то и дело менявшихся и только прямо не призывавших к насилию лозунгов относительно соперничества Германии». Как видно, весьма положительно и, по крайней мере, без неприятия относится к традиционному патриотизму, однако, как мы постараемся показать ниже, ему не были подчас чужды и некоторые проявления новейшего.

Вернемся к вопросу о том, как Уэллс представляет себе начало войны. Другой ее вариант (по сравнению с романом «В дни кометы») он описывает в романе «Война в воздухе». Центральным конфликтом начальной фазы войны в нем предстают противоречия между Германией и Соединенными Штатами, выливающиеся в атаку воздушного флота Германии на США. Для объяснения этого факта Уэллс рисует весьма любопытную картину расстановки сил на мировой арене. Он выделяет три ведущие силы (расположены по мере силы, приписываемой автором):

1. Соединенные Штаты: «нацию торговую, но начавшую вооружаться ввиду поползновений Германии проникнуть в Южную Америку, а также в результате собственной неосторожной аннексии территорий, расположенных совсем под боком у Японии»

2. Восточно-Азиатская конфедерация – теснейшее сотрудничество Китая и Японии

3. Германский союз «по-прежнему стремившийся осуществить свою мечту – насильно объединить под эгидой германской империи Европу и ввести повсюду немецкий язык»

За ними следуют гораздо менее воинственные Британская империя, в которой ширятся движения пробуждающихся народов, Франция, не желавшая войны, но стоявшая в вопросах социальных и политических во главе западной цивилизации, и раздираемая революционными и реакционными потрясениями Россия.

В этой картине есть несколько очень любопытных моментов. Во – первых, это своего рода сопоставление Германской и Британской империй. Относительно первой Уэллс пишет четко и однозначно: ее намерения насильственного объединения Европы, а также ее культурной ассимиляции агрессивны и несправедливы. Однако что касается Британской империи ситуация представляется уже сложнее. Несмотря на отмеченные им факты презрения к покоренным народам и недооценку новых веяний среди них, Уэллс, к примеру, пишет (хотя и с известной долей иронии) о том, что британцы принесли положительного в их жизнь. Внедрение английской культуры и языка в жизнь колоний Уэллс оценивает как факт положительный. Таким образом, получается, что политика Британии в колониях, несмотря на отрицательные стороны, все же имеет положительные черты, тогда как попытка Германии проводить схожую политику уже по отношению к народам Европы кажется ужасной и агрессивной. Получается, что Уэллс не совсем объективен. Возможны два ответа. Либо он в определенной степени разделяет характерное для его времени представление о цивилизованных европейских народах и развивающихся, но все же находящихся на другой ступени покоренных народах колоний, и схожие меры по отношению к двум этим группам оценивает неоднозначно. Либо когда речь заходит о Британской империи он склонен оправдывать действия своего родного государства. Тогда стоит признать, что в его оценке Германии немалую роль играют именно патриотические чувства гражданина Британской империи.

Вторым любопытным аспектом в приведенной выше расстановке сил представляется место, отводимое Японии и Китаю. Наверняка были свежи впечатления о русско-японской войне, показавшей силу Японии (и слабость России), однако тот факт, что Уэллс отводит ей второе место, достаточно неожидан. Как его можно попытаться объяснить? Можно было бы предположить, что Уэллс в той или иной степени следовал лозунгам о «желтой угрозе», популярным в предвоенный период. Однако в самом романе автор дает им отрицательную оценку, называя их «возмутительными». На наш взгляд, в большей степени здесь проявилась идея Уэллса о постепенном усилении Японии, об изменении общемирового баланса сил. Если это действительно так, то нельзя не признать, что он оказался прав, и с ним вполне соглашаются историки.

Похожие статьи:

Заключение.
Вслушаемся в слова Печорина и представим, к каким убеждениям приводили они современников Лермонтова: «Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера; напротив, что до меня касается, то я всегда смелее ...

Познавшие любовь и боль
Юная героиня рассказа «После театра» полна еще не любовью, а предчувствием любви, светлой радостью, вызванной взволновавшей ее музыкой П. И. Чайковского, поэтичным письмом Татьяны. Иная, трагическая нота окрашивает рассказ «Володя», в кот ...

Понимание счастья и смысла жизни современными подростками в сравнении с героями рассказов Б. П. Екимова
Для выяснения того, как понимают счастье и смысл жизни современные подростки, в школе №98 был проведен социологический опрос среди учащихся 7-11 классов. В опросе участвовало 118 человек, из них 7-8 классы – 47 человек, 9-11 классы – 71 ч ...