Поэтому и стремление раннего Пастернака создать стихотворение, завершенное в себе, как бы встающее в ряд явлений внешнего мира, лишь относительно может быть сближено с футуристи­ческим пониманием произведения как «вещи». Слишком разнятся мировоззренческие предпо­сылки и совсем уж несоединимы предполагаемые результаты. В системе футуризма, широко гово­ря, творчество «вещей» средствами искусства несло идею нового, рукотворного мира, «второй природы» взамен природы первозданной. Пастер­нак внутренне чужд идее переделки мира, его поэзия ориентирована на вечные законы приро­ды, единосущна с природой. Свое представление о стихотворении как особом и органичном явле­нии, стоящем в природном ряду, он, наверное, на идеальном уровне мог бы выразить словами, ска­занными Рильке об изваяниях Родена («Огюст Роден»): «Ему (изваянию) подобало иметь свое собственное, надежное место, уста­новленное не по произволу; подобало включиться в тихую длительность пространства и в его великие законы. Его следовало поместить в окрест­ный воздух . придать ему устойчивость и вели­чие, проистекающие просто из его бытия, а не из его значения». Стихи Рильке, который стремился воплотить эту идею в своей поэзии, Пастернак начал переводить еще до «Близнеца в тучах», а позже из «Книги образов» Рильке он перевел два стихотворения, которые прекрасно поясняют принцип «объективного тематизма» — дают «но­вую картину» и «новую мысль» («За книгой» и «Созерцание»).

В стихах периода «Близнеца в тучах» и «По­верх барьеров», во многом еще незрелых, раз за разом пробивается поэтическая мысль, удивляю­щая как раз своей зрелостью, в том отношении, что ей суждено было стать доминирующей, опре­деляющей во всей поэзии Пастернака. «Очам и снам моим просторней // Сновать в туманах без меня»,— это сказано в раннем варианте «Ве­неции» и развито в целом ряде стихотворений. Субъектом стихов объявлена жизнь, а поэт взят жизнью «напрокат», как орудие, средство выра­жения, «уст безвестных разговор».

Отношение поэтического слова к миру вещей раскрывается у молодого Пастернака через мате­риальные свойства слова — предметную осязае­мость, звучание и т. д - и оно же, это отношение, есть своего рода внутренняя тема, самим поэтом осмысливаемая и постигаемая. Она не является преднамеренным заданием стихотворения, а вы­растает вместе с ним. Стихотворение развивает лирическую ситуацию» или рисует погоду, а в ре­зультате рождается мысль, дается открытие в масштабе самой широкой проблемы: поэзия и действительность.

С миром вещей у Пастернака родственные связи. Это не экспрессионистический принцип раннего Маяковского, дававшего фантастиче­скую деформацию вещей, сорванных силою его гиперболических страстей с привычных мест, искореженных и орущих. У Пастернака вещи тоже несут определенное «чувство», но это чув­ство, так сказать, добровольное, присущее им самим в силу их близости и расположенности к человеку:

Сегодня мы исполним грусть его — Так верно встречи обо мне сказали, Таков был лавок сумрак, таково

Окно с мечтой смятенною азалий.

О, город мой, весь день, весь день сегодня

Не сходит с уст твоих печаль моя!

(«Сегодня мы исполним грусть его .»)

Возникает мотив «подобий». В «Близнеце» (еще не был написан «Марбург») он проведен в стихотворении «Встав из грохочущего ром­ба .». Гетевское («Все преходящее - только подо­бие») Пастернак замыкает в осязаемой психоло­гической сфере:

О, все тогда - одно подобье

Моих возронотавших губ,

Когда из дней, как исподлобья,

Гляжусь в бессмертия раструб.

Универсальная,онтологического свойства оп­позиция «преходящее — вечное» у Пастернака сохранена («дни - бессмертие»), но она увидена из самосознания «возропотавшего» человеческо­го «я», получила субъективное выражение, отра­зившееся и на мире вещей. Впрочем, самосозна­ние «я» направлено сразу в две стороны, к противоположным пределам. Поэт волен вставить себя во внешний мир и даже продиктовать себя миру («Взглянув в окно, даю проспекту // Моей по­ходкою играть .»), но здесь же, во внешнем мире, он всего лишь «ненареченный некто», растворен до полной безымянности, неразличимости. В его слове, «в кольце поэмы», отпечатались немота и грозы мира,— в принципе его поэма написана раньше самой природой, ее «глухими наитиями» и «неизбываемыми дождями». Переделывая сти­хотворение в конце 20-х годов, Пастернак усилил именно эту сторону, перенеся сам драматизм психологической коллизии на внешний мир, на природу (в стихотворении - север):

Похожие статьи:

Аллегория и реализм в творчестве Ника Хоакина
Судьбы филиппинской литературы определяются историческими судьбами Филиппин. С 1565 по 1898 год (ровно 333 года, как отмечают любители апокалиптических чисел) Филиппины были колонией Испании. В результате национально-освободительной антии ...

«Обывательское» счастье
Показательна творческая история «Шуточки». Рассказ в первой редакции кончался словами героя-рассказчика: «Но тут позвольте мне жениться». Этот «счастливый конец» соответствовал и всему толу юмористического рассказа и образу героя, типично ...

Биография М.А. Шолохова
Научная биография М. А. Шолохова до сих пор не написана. Имеющиеся исследования оставляют немало белых пятен в истории его жизни. Официальная советская наука нередко замалчивала многие из тех событий, свидетелем или участником которых был ...