Образ героя-злодея занимает одно из центральных мест в готическом романе. Но по сравнению с узурпатором Манфредом из «Замка Отранто» Г.Уолпола, образ злодея у Рэдклиф получил дальнейшее развитие и углубление.

Монтони в «Тайнах Удольфского замка» не просто злодей, преследующий во имя своих корыстных интересов невинные жертвы (свою вторую жену и ее племянницу Эмилию) – в каждой отдельной сцене он другой: злодей, запутавшийся в долгах и в своем темном прошлом и вождь кондотьеров-разбойников.

Маркиз Филипп Монтальт из «Романа в лесу» является носителем разрушительной философии имморализма: он утверждает право человека на убийство себе подобного, но как аристократ, человек света и двора, осуждает путь цивилизации с позиции руссоистского «естественного чувства».

Сложной и противоречивой натурой представляется нам и злодей Скедони из «Итальянца», который находится в разладе с самим собой, отличается гордостью и высокомерием, но может превратиться в сомневающегося и мягкого человека.

Причины, толкающие злодея к преступлению, в романах Рэдклиф, как правило, единообразны: «…led on by passion to dissipation – and from dissipation to vice». («Страсти вовлекли его в беспутство, а беспутство привело к пороку».)

Таким образом, мрачный, величественный и властный, с печатью тайны и преступления на высоком бледном челе, нарушитель законов общества, герой-злодей Анны Рэдклиф в своих злодеяниях проявляет силу духа и личной воли, поднимающую его над окружающей средой.

Герой-злодей является центром напряженной драматической интриги. Удачно разработанную авантюрную интригу как особенность сюжета романов Рэдклиф отмечал еще В.Скотт в «Биографиях знаменитых романистов»: она построена чаще всего на неожиданных поворотах, внезапных появлениях героя; нередко читатель на некоторое время вводится в заблуждение; герои бегут, прячутся, попадают в засады; достаточно часто используется мотив дороги и путешествия. В сложных перипетиях судьбы героев Рэдклиф нередко появляется тема заточения: «This chamber was my prison» («Эта комната – моя тюрьма»). На наш взгляд, заточение, неволя, замкнутость пространства дает герою возможность сосредоточиться на вечном, вырвав тем самым его из социального бытия.

Однако необходимо отметить, что при всей сюжетной динамике романы Рэдклиф статичны: к финалу герои остаются теми же.

Больше всего это касается центральной героини, нравственность которой не пошатнули невзгоды и тягости, но и не обогатили ее жизненным опытом. Причем нравственные конфликты, с которыми сталкивается героиня, по нашему мнению, решаются на модели воображаемого, но не реального мира. При всей своей живописности мир Рэдклиф не поддается материализации: так, К.Н.Атарова отмечает, что если шесть художников нарисую замок, описанный в романах писательницы, мы получим шесть совершенно разных, не похожих друг на друга рисунков, но абсолютно соответствующих словесному описанию. Следовательно, эмоции героев Рэдклиф ограничены достаточно узкой сферой и применимы лишь к тому же воображаемому миру: умиление красотой природы, необычайная чувствительность и меланхолия, страх преследуемой жертвы, угрызения совести раскаявшегося злодея. Вся же основная масса будничных переживаний остается за пределами несколько идеализированной, на наш взгляд, картины.

Однако нельзя отрицать и новаторства в исследовании Рэдклиф психологического состояния человека: писательница психологически обосновывает предчувствие беды у своих героев, их сложные переживания. Необходимо отметить, что в романах Рэдклиф достаточно сильно ощущается взаимосвязь физических ощущений и эмоций: эмоциональный настрой героя или героини немедленно отражается на внешнем облике и, наоборот, впечатления внешнего плана сразу же отражаются на душевном настрое героини: «…бледность и робкое выражение лица ее выдавали сильное душевное смятение».

Похожие статьи:

Образы животных в лирике С. Есенина.
Образы животных в литературе – это своего рода зеркало гуманистического сомосознания. Подобно тому, как самоопределение личности невозможно вне отношения ее к другой личности, так и самоопределение всего человеческого рода не может сверша ...

Предпосылки формирования имморалистических взглядов в философии и литературе
Конечно, эстетика имморализма в русской прозе, интерес к злу не могли появиться из ниоткуда. Они были экспортированы из зарубежной литературы, в частности из французской поэзии, где подобные мотивы нашли воплощение в творчестве Шарля Бодл ...

Вывод
Исследователи стиля Гоголя, как и его комизма, указывали на ряд этого рода излюбленных им «приёмов», на его пресловутые «алогизмы», гротеск, гиперболу, литоту и мн.др. Алогизмы у Гоголя усматриваются редко, так как его гротеск именно по п ...