Бывало, вечером сходятся - тары да бары…

Хорошо во дворе сидеть. Вечерeeт. Играет в небе заря. Разговоры идут, как да что. Бабушка Люба уличные новости передает, Полина да Валентина - свои. Соседи подойдут. Тары да бары .

Но нынешним летом скамейка под грушей часто пустовала. Или бабушка Люба одна подремывает. Соседка заглянет, скажет: «Не сидите? » - и уйдет. Иной раз Полина подсядет ненадолго. А молодые - в комнате. Валентина из дома ли, в дом пробежит - и все. Невесело стало.

И тогда уходит бабушка Люба в огород, ища там заботу. Или с кошкой беседует».

А тут котенка увидела.

«Мимо проходила дочь. Бабушка Люба позвала ее:

- Иди, глянь…

- Чегo? - остановилась Полина.

- Как дите…

Он был так хорош, этот маленький пушистый котенок, во всей своей детской прелести, так наивно, доверчиво смотрел он в мир. Смотрел, смотрел и зевнул.

Дочь и мать разом заулыбались.

- Дите, оно дите и есть, - задумчиво сказала Полина.

- Дите… - согласилась бабушка Люба, не отрывая от котенка глаз.

- Глядит.… И все ведь видит, и все разумеет. Только что не скажет.

- Ну уж, разумеет, - не поверила Полина. - Несмысленый.

- Еще какой смысленый, - убежденно сказала бабушка Люба. - Валечка, бывало, вот так-то вот вылезет.

- Какая Валечка? - не поняла Полина.

- Какая . да наша. Маленькая была Валечка, - объяснила бабушка Люба. - Тоже вот так выглядает. Еще гoдика ей не было, восемь месяцев. Первый зубик прорезался… Я eй скажу, бывало: расти, расти, Валечка, расти, моя лопота. Подрастешь, по-нашему начнешь разуметь, тогда уж мы с тобой нагутаримся. До-олгая жизнь .

Валентина, та самая внучка, о которой шла peчь, стояла замерев и каждое слово ловила, каждое слышала. В peчax старой бабушки не было ни упрека, ни боли. Лишь в последнем: «…нагутаримся. До-олгая жизнь…» послышалось что-то.

И молодая женщина вдруг почуяла такую жалость и боль, что защемило сердце. Она отступила, тихо-тихо, чтобы не услышали ее бабушка и мать, отступила и села на крыльцо. «Господи . - думалось ей. – Господи… Какая я дура . Жестокая дура . Мелочи, копеечные обиды . Боже мой .» Слезы подступили, она не вытерла их и, легко поднявшись, в сердечном порыве кинулась к бабушке, подбежала к ней и, склонясь, целуя мягкие щеки, шептала: «Бабанечка … Бабанечка …» Потом села рядом».

И наступил мир в старом доме. Мелочи все это, а главное – беречь родных и близких людей, да и не близких тоже, дарить им свое тепло, любовь, пока это возможно, пока они живы.

Очень интересным нам показался рассказ «От огня к огню». Он не просто о том, чтобы видеть красоту окружающей тебя действительности, как увидел ее рассказчик в обычном вербовом кусте, но и о том, чтобы нести свою радость, открытие другим людям.

«Сколько в жизни нашей таких вот тёплых минут, которые уйдут, но помнятся. У каждого ― своё.

Память детства, один из обычных дней. Какое-нибудь утро ли, поздний вечер, когда склоняется к тебе мать ли, бабушка. Тёплые руки, доброе лицо. Волна любви. Она проходит, но остаётся.

А вот ― малое дитя в колыбели. Ещё несмышленое, что-то лепечет. Тянет руки к тебе, а глаза - такие счастливые . Или - желтые листья у тополя, их мягкий ковер. Это - осень. Цветущий вербовый куст по весне. Чей-то светлый лик .

Люди тоже могут быть огоньками и нести другим свой свет, свое тепло.

Таковы герои рассказов Бориса Екимова. Мы поняли, что главное для них ― отдавать другим свою душу, своё тепло, быть огоньками, которые помогают жить и выжить в этой жизни. Ссоры, мелкие неурядицы ― это всё мелочи, они не должны заслонять от нас живых, чувствующих людей.

Похожие статьи:

Волгоградский писатель Б. П. Екимов ― один из лучших современных русских писателей
Открытие писателя Бориса Екимова состоялось в 1979 году после появления рассказа «Холюшино подворье». Он вошел в русскую литературу «как писатель, который стремится к постижению кристально чистых, простых и мудрых основ народного уклада, ...

Достоевский и мировая культура
Влияние Достоевского на русскую и мировую культуру так велико и имеет столь разнообразные формы, что его, в сущности, невозможно предсказать и предвидеть. Всякий раз оно появляется в новом для себя или для литературы обличье и именно там, ...

«Литературная стратегия» Виктора Пелевина, постмодернизм и эклектика в его произведениях глазами литературных критиков
«В конце восьмидесятых Виктор Пелевин стал известен как фантаст; его рассказы появлялись в сборниках и в журнале «Химия и жизнь», где в то время был лучший раздел фантастики», - вспоминает литературовед Сергей Кузнецов в своем очерке о ж ...